По мотивам статьи в газете «Совершенно секретно»: читайте первоисточник.
История Андрея Горшкова — это не просто уголовное дело, заведённое на предпринимателя. Это — тревожный сигнал всей системе. И это история о том, как один человек может стать стержнем для целой отрасли, и что происходит, когда этот стержень — вырывают.
Сегодня Горшков находится в СИЗО, обвинённый в злоупотреблении полномочиями и мошенничестве. Его защита утверждает: уголовное дело — с многочисленными нарушениями, а арест — ничем не оправдан, особенно учитывая состояние его здоровья и стратегическую важность его предприятий.
Когда завод замирает
АО «РУМО» — это не просто завод в Нижнем Новгороде. Это мощное предприятие, выпускающее дизельные двигатели и компрессоры, участвующее в гособоронзаказе. С 24 июля производство на нём приостановлено: нарушены банковские гарантии, заблокированы кредиты, заморожены авансы. Предприятие фактически парализовано. Срыв контрактов — на сумму более 8 млрд рублей. Под угрозой важнейшие проекты: от поставок для «Газпрома» до международного сотрудничества с Сербией.
30 сентября закончились полномочия генерального директора. Назначить нового — невозможно без собрания акционеров, а Горшков — ключевой акционер. Предприятие — в управленном вакууме, пишет «Совершенно секретно».
Завод, поднятый с нуля
Когда Андрей Горшков взялся за «РУМО» в 2018 году, от завода оставалась лишь оболочка: 15 работников, 7 работающих станков, потерянная документация. Он восстановил предприятие с нуля. Создал уникальные цеха, восстановил доверие рынка, вернул завод в реестр стратегических поставщиков. Было получено 4 патента, привлечён инвестиционный проект на 12 миллиардов. Всё — под его личным управлением.
Министерства, госкорпорации, даже Президент — знали, каков вклад Горшкова. И вдруг — арест.
Разрушенное производство, уход специалистов
С завода начали увольняться люди. Ушли 80 специалистов, 100 попали под сокращение. Это — инженеры, конструкторы, мастера. Люди, без которых невозможно производить оборонную технику. Более 500 работников остались в неопределённости. А ведь завод — не просто рабочие места. Это — бюджетообразующее предприятие: за два года в бюджет поступило более полутора миллиардов рублей.
Рабочие завода написали письмо в суд в поддержку своего руководителя. Их голос — голос тех, кто каждый день создаёт реальный продукт, а не просто цифры в отчётах.
Вопрос к следствию — и ко всей системе?
Горшкова не уведомили о возбуждении дела, не вызывали повесткой — сразу объявили в розыск. При этом он не скрывался, не покидал страну, продолжал работать, решать вопросы по контрактам, участвовать в совещаниях. Всё происходило на виду.
Адвокаты называют случившееся «демонстративным нарушением закона» и указывают: мера пресечения в виде СИЗО противоречит действующему законодательству, особенно в случае дел, связанных с предпринимательской деятельностью. Часть 1.1 статьи 108 УПК прямо запрещает изолировать бизнесмена, если его дело касается экономических споров и управления предприятием, а не насильственных преступлений.
Но закон оказался проигнорирован? Горшков — в СИЗО. Заводы — в простое. Коллектив — в растерянности. Контракты — под угрозой.
Цена одной ошибки — десять миллиардов
Горшков — разработчик уникального оборудования, в том числе для подземных хранилищ газа. Один из таких проектов реализуется совместно с Сербией по межгосударственному соглашению. Его реализация напрямую зависит от участия Горшкова, его команды и технических решений.
Нарушение сроков или прекращение работы по этому проекту грозит срывом обязательств России перед партнёрами и потенциальными убытками, оцениваемыми в сумму около 10 миллиардов рублей.
А что будет дальше? А если предприятие не восстановится? А если уйдут оставшиеся специалисты, если сорвутся оставшиеся заказы?
Это не первый случай — и в этом тревожный сигнал
История Горшкова — не исключение. В последние годы в России всё чаще под уголовное преследование попадают владельцы и топ-менеджеры ключевых производств. Официально — «борьба с нарушениями». А на деле — всё чаще речь идёт о потерянных рабочих местах, срывах контрактов, остановке производств.
Но именно в случае с Горшковым последствия могут быть необратимыми. Он — не только «РУМО». За ним — ещё четыре завода: от производства компонентов для флота и «Росатома» до уникальных систем управления газовыми двигателями, ранее закупавшихся только за рубежом.
ООО «Метмаш», «Нижегородское машиностроительное предприятие», «Ойлгазмаш», «Альянс Эко» — все они сегодня находятся в состоянии заморозки. Нет подписей. Нет доступа к счетам. Нет руководителя. Все ключевые процессы были сосредоточены в одних руках. И эти руки — сейчас в СИЗО.
От РУМО было написано письмо на имя 1-го заместителя Председателя Правительства РФ Дениса Мантурова в поддержку Андрея Горшкова.
Без человека не работает даже машина
Горшкова хорошо знают на всех его предприятиях. Он не из тех, кто сидит в кабинете и общается с цифрами. Он лично проверял чертежи, спускался в цеха, разбирался в механике оборудования. Он сам отбирал специалистов, сам вёл переговоры, сам отвечал за каждый этап.
Его коллеги и рабочие говорят: «Без него заводы словно остались без сердца». Финансовые потоки остановлены, переговоры сорваны, заказы не исполняются. И никакой формальный «и.о.» не сможет заменить ту связующую силу, которой был Андрей Горшков.
А на выходе — люди. Живые. Наши.
Нельзя забывать: за каждым оборонным контрактом, за каждой отгруженной партией оборудования стоят конкретные люди. Почти 500 работников «РУМО», сотни на других предприятиях, чьи семьи живут за счёт стабильности этих производств. Это не абстракция. Это наши соседи, друзья, земляки. Люди, у которых сейчас — неопределённость и страх за завтрашний день.
Горшков участвовал в благотворительности, поддерживал участников специальной военной операции, вкладывался в социальные проекты. И теперь, когда его нет рядом, пострадали не только экономические связи, но и человеческие. И это, пожалуй, самая острая часть всей этой истории.
Не просто дело, а вызов государству
Мы стоим не перед частным юридическим вопросом. Мы стоим перед вызовом системе: может ли государство, находясь под санкционным и внешнеполитическим давлением, позволить себе терять производственные мощности из-за, как утверждает защита, сомнительных дел?
Президент России сам подчёркивал: в экономических преступлениях не должно быть чрезмерных репрессивных мер. Уж точно нельзя допускать, чтобы предприятия останавливались из-за споров по хозяйственным вопросам.
Сейчас, когда Андрей Горшков находится в изоляции, последствия стали очевидны. Но завтра такой удар может обрушиться и на другое предприятие. На другой город. На другую отрасль.
И если мы не хотим потерять людей, компетенции и репутацию — нужно задуматься: это случайная ошибка или всё-таки система, в которой теряют лучших?
Источник материала — https://www.sovsekretno.ru/articles/bezopasnost/pauza-v-oborone/
